Выставка «Шедевры нового искусства. Коллекция Сергея Щукина» в Fondation Louis Vuitton в Париже – очень большое и очень значимое событие. Она представляет произведения гениальных художников, воздает должное конгениальному им коллекционеру и фокусирует старые и новые исторические и политические события, рифмуя прошлое с настоящим.
Но прежде всего она захватывающее зрелище, состоящее из 130 произведений, многие из которых с почетом вписаны в историю искусства. Развешаны знаменитые картины и редко покидающие запасники графические листы в больших залах фонда свободно, как редко бывает в музеях. Кажется, что их должны обступать толпы восхищенных зрителей. Почти каждая из этих картин была куплена русским предпринимателем Сергеем Ивановичем Щукиным, и этот факт производит оглушительное впечатление на зарубежную публику, даже профессиональную, музейно-искусствоведческую. Для Эрмитажа и Пушкинского музея вещи из Щукинской коллекции – золотой запас, много путешествующий по миру, участвующий в выставках импрессионистов и постимпрессионистов, так что имя коллекционера в общем известно, но насколько грандиозно было его собрание современной ему французской живописи – никто не представлял.
Анна Балдассари
куратор
Щукин интересен тем, что действовал <...> против всего – против тогдашнего представления о хорошем вкусе, против культурных норм
Куратор Анна Балдассари рассказала о выставке «Шедевры нового искусства. Собрание С. И. Щукина»
Что же до наших соотечественников, которые о Щукине и судьбе его коллекции знают, то и их концентрация шедевров на выставке поражает, хотя все знакомые с детства картины Мане и Моне, Сезанна и Гогена, Пикассо и Матисса давно соединились в памяти. Так что сразу и не вспомнишь, что темно-бурые кубистские «Три женщины» Пикассо висят в Эрмитаже, а зеленая с серым «Дама с веером» – в Пушкинском, что написанный Матиссом букет с каллами привезли из Петербурга, а с ирисами – из Москвы. Но одно дело воображаемое объединение, другое – реальное впечатление, когда красочная энергия захватывает смотрящего помимо разума и багажа знаний об искусстве – физиологически. Зал Матисса на выставке, названный по имени самой мажорной из его картин «Розовая мастерская», просто сияет красками и вызывает настоящий восторг. Как будто краски разных картин сливаются в симфоническую оду радости. Однако с сильной мрачной ноты «Женщин на табурете» – картины из Музея современного искусства Нью-Йорка, Щукин ее в 1914 году зарезервировал, но не получил – началась война.
От перемены мест шедевров восприятие их меняется. С тех пор как собрание Щукина, после национализации вошедшее в состав Государственного музея нового западного искусства, было разделено между двумя столицами в 1948 году, никто этих картин вместе не видел. Сначала не жаловали импрессионистов и модернистов, потом замалчивали имя человека, благодаря которому они появились в России, ну а теперь подобный проект ни одному из наших музеев не по средствам.
Бернар Арно, президент Fondation Louis Vuitton, такие средства нашел, один из богатейших людей мира обладает и достаточными связями, чтобы в построенном им музее открылась выставка такого высочайшего класса. Фонд начал деятельность в новом здании всего два года назад достаточно громкими проектами, но «Шедевры» – особо амбициозный, сделанный в тесном контакте с Пушкинским и Эрмитажем, совместно со знаменитыми музеями, – для него важен. Выставку должны были открывать президенты России и Франции, но далекие от искусства события этому помешали.
Смысл названия
Французское название выставки Icones de l’art moderne. La collection Chtchoukine звучит не так просто, как русский перевод. Но слово «икона» на русском языке не так широко употребляется в переносном значении, как в европейских странах, так что перевод названия по смыслу вполне адекватен оригинальному.
Однако состоялось главное – триумфальное возвращение Щукина в Париж. Афиши выставки расклеены по всему городу, крупнейшие западные газеты рассказывают о русском коллекционере, его чутье, предугадывании пути развития искусства. В комментариях к публикациям задается вопрос, как произносится фамилия Chtchoukine? Есть повод для национальной гордости – чувства, в общем, мало легитимного, но существующего. Скорее дедом должен гордиться Андре-Марк Делок-Фурко, один из инициаторов выставки, когда-то претендовавший на компенсацию за наследство, а ныне почетный потомок великого человека.
Другой, еще более серьезный повод воспеть русский творческий дух дают представленные на выставке произведения лидеров русского авангарда. Куратор «Шедевров» Анна Балдассари известна в музейном мире своими амбициями, и включение русских (тут имеется в виду не национальность, а причастность к русской культуре) художников казалось поводом только усилить экспозицию шедеврами и громкими именами во главе с Казимиром Малевичем. Хотя и логичное – многие русские авангардисты познакомились с новым искусством именно в доме Щукина. Как и многие европейские и американские художники, они прошли период даже не подражательства, а скорее освоения методов импрессионистов и постимпрессионистов.
Книга с тремя историями создания коллекций в России
Книга о Сергее Щукине и Иване Морозове, а также о не так широко известном русском художнике и коллекционере Илье Остроухове рассказывает о вечной страсти – непреодолимой любви к искусству. Написана она с восхищением и уважением к главными героям, но не идеализирует их
Обычно ученики в таком сравнении проигрывают великим, и русские сезаннисты слабее самого Сезанна. Когда-то устроившая их выставку в Пушкинском музее Ирина Александровна Антонова осталась нынешней недовольна – покраской стен, не всегда логичным соединением работ. Возможно, не все сравнения бесспорно интересны – ну да, «Скрипка» Удальцовой почти воспроизводит аналогичные композиции Пикассо, а «Натурщица» Татлина – только этюд в стиле кубизма. Но дело не в этом, художники русского авангарда пошли дальше Пикассо, взвалив на себя бремя новаторства. И финальная часть выставки – с малевичевским «Черным квадратом», «Зеленой линией» Розановой и «Красным кругом» Ивана Клюна, – ни на кого уже не похожая, утверждает «Шедевры нового искусства. Коллекция Сергея Щукина» как выставку не только биографическую, о коллекционере, но и как рассказ о развитии искусства, его неодолимой логике.
Поскольку выставка получилась во славу русского искусства, сказала директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, она дала на нее столько работ, сколько попросила Анна Балдассари. Что же касается Эрмитажа и ГМИИ им. А. С. Пушкина, то они пожертвовали существенной и популярной частью своих экспозиций. Конечно, фонд компенсировал все расходы, отреставрировал несколько работ, благодаря архивным поискам готовивших выставку сотрудников были уточнены даты покупок Щукиным нескольких вещей. Что важно именно в разговоре о влияниях, пионеры русского авангарда иногда подвирали, называя своими открытиями то, что подглядели у Щукина. Но это все мелочи по сравнению с главным – Сергею Ивановичу Щукину, одареннейшему русскому человеку, отданы почести по заслугам, пусть и с чудовищным опозданием.
До 20 февраля
