Музей «Гараж» открыл сезон продуманной и взвешенной серией выставок, традиционно выступив отличником по поведению – поставлены галочки в каждой важной графе стратегического списка его деятельности, современное искусство представлено в разных своих проявлениях и направлениях, соблюдено географическое и временное разнообразие.
Отечество представляет на этот раз Борис Матросов, автор известного арт-объекта «Счастье не за горами» на набережной в Перми. Для «Гаража» он нашел новое высказывание, написанное неоновыми буквами на крыше музея. Искусство демократичное, социально-исследовательское и коммуникативное представляет китаянка Инь Сючжэнь, сшившая из чужой старой одежды огромную капсулу-пилюлю, в которой можно излечиться тишиной и уединением.
«Гараж» открыл летний сезон
Его героем стал Урс Фишер с выставкой «Маленький топор»
«NSK: от «Капитала» к капиталу» – большое, громкое (с всегда включенными динамиками) и принципиально антиэстетичное представление Neue Slowenische Kunst (NSK). Арт-движение «Новое словенское искусство», основанное на анонимности его членов и самоорганизации, возникло в начале 80-х на энергии распада Югославии, действовало всегда вызывающе антибуржуазно, взяв на вооружение и профанируя тоталитарную (фашистскую и коммунистическую) эстетику и символику.
Один из объектов насмешек членов NSK – идеологическое искусство большого стиля и пафоса – представляет самая масштабная и зрелищная выставка программы: «Свидетельства» Роберта Лонго. Формально в авторах здесь стоят кроме современного американского художника два давно усопших гения – Франсиско Гойя и Сергей Эйзенштейн. Оба для маститого и знаменитого Лонго коллеги больше, чем учителя и объекты исследования. Его собственные произведения – крупноформатные черные листы, на которых белым углем воспроизведены многократно увеличенные сцены из фото- и телерепортажей. Выполнены они технически виртуозно, очень эффектно – с первого взгляда и не поймешь, что перед тобой рукотворные создания, а не зафиксированные камерой и многократно увеличенные механически. Впрочем, сначала художник трансформирует изображение с помощью технических приспособлений, а потом уже срисовывает получившийся образ.
Неужели впервые
В пояснительных текстах к выставке «Свидетельства» написано, что 43 рисунка Эйзенштейна из Российского государственного архива литературы и искусства и 49 офортов Гойи из собрания Государственного центрального музея современной истории России показывают впервые. Хотя и рисунки Эйзенштейна, и офорты Гойи не раз демонстрировались на различных выставках.
Черно-белые, как бы из света и тьмы, с резким ракурсом, динамичные, бьющие на поражение зрителя, воспроизводящие разгон демонстраций, атаку башен-близнецов, испытания бомбы – графические листы Лонго композиционно и стремлением к символам и обобщениям безусловно связаны с показанными по соседству работами Эйзенштейна и офортами Гойи. Даже когда на них запечатлена голова акулы или крыло лебедя. Американский график-гиперреалист не столько признается, что у них учился (показаны его рисунки, копирующие классические листы и кадры), но выстраивает линию преемственности. А значит, и сравнения.
Музей современного искусства «Гараж» открыл три политические выставки и одну художественную
Параллели провести и разрушить можно тут же. Эйзенштейн представлен на выставке рисунками к фильмам «Александр Невский» и «Иван Грозный» и кадрами из них, Гойя – сериями офортов «Тавромахия», «Пословицы», «Бедствия войны». Кинорежиссер исследовал в своих фильмах природу власти и насилия. Испанский художник – страхи, рожденные сном разума, справиться с которыми способно только воспроизводящее их искусство. Роберт Лонго производит и исследует само изображение, впечатление, которое оно создает. Что для зрительского успеха немало, но для соседства с Гойей и Эйзенштейном явно недостаточно.
Разумеется, гуманистический пафос его работ невозможно не заметить, особенно когда рядом стоят изображения американского и российского истребителей-агрессоров, несущих смерть в заоблачных высотах среди клубящихся белых облаков. Но слишком уж этот пафос демонстративный. Работая с чужими имиджами, повсеместно тиражируемыми камерами, художник не создает нового, не меняет нашего восприятия, не анализирует явления, не заглядывает вглубь человеческого сознания. Его огромные листы не пугают, как маленькие фантазии Гойи, наоборот, очаровывают, они эффектны, гламурны и механистичны при всей своей рукотворной технике. Так что смотреть их не так интересно, как рисунки к фильмам или иллюстрации к пословицам.
До 9 февраля
